23 Июнь 2022
«ШОМБАЙ-FEST». ДЕНЬ ВТОРОЙ: ХОЛОДНО И ЖУТКО
В Казани продолжается IV Международный фестиваль театров кукол «Шомбай-fest». Культурный обозреватель «Казанского репортёра» рассказывает о событиях второго дня.
День начался опять с Ганса Христиана Андерсена. Нет, нет! Это не про День сурка, где герой вновь и вновь проживает один и тот же скучный день. Хотя и интересным этот день тоже, в общем-то, назвать можно с натяжкой.
«Снежная королева. История Герды» Ханты-Мансийского театра кукол и впрямь поставлена лишь по мотивам хорошо известной с детства сказки. Пять актёров – Анна Добрынина, Ольга Сидоренко, Иван Литвиненко, Роман Гермес и Андрей Железняк – практически не сходя со сцены один час десять минут блестяще перевоплощаются в девчонок и мальчишек, одинокого старика и короля, Герду и Кая, разбойницу и Снежную Королеву, северного оленя и ворон… И это не вызывает никаких возражений у зрителя, поскольку история-то вся выдуманная от начала до конца и разыгранная прямо в подъезде одной из современных многоэтажек.
Декорация достаточно проста – лестничные пролёты и кабина лифта. Это трансформеры. Они могут в любой момент оказаться не тем, чем кажутся. Лестницы, например, становятся то ледяной горой, то тюрьмой, то рождественской ёлкой. А лифт – то порталом в мир вечного холода, то королевским дворцом, то квартирой. Питерский художник Виктор Клочко, приложивший к этому руку, в сценографию пришёл из архитектуры. Возможно, в этом решении скрыто желание создать ассоциативную связь с людьми неприкаянными, бездомными, не нашедшими своего места… Впрочем, этот приём не нов для Виктора Клочко. Скажем, на сцене «без[ИДИОТ]а» в питерском Социально-художественном театре по его воле трансформерами выступают перевязанные стопки сплющенных картонных коробок.
Создатель «Снежной королевы» – Наталья Слащёва, праправнучка легендарного белого генерала Якова Александровича Слащёва, описанного в пьесе Михаила Булгакова «Бег» под фамилией Хлудов, – тоже из Санкт-Петербурга. Она талантлива во многих областях: актриса, режиссёр, поэт, драматург, художник, играет на кларнете, бьёт чечётку и является вдохновителем и супругой Виктора Клочко. Её главный посыл, заложенный в спектакле Ханты-Мансийского театра кукол, не так уж и прост, каким кажется: «Из самых простых вещей, которые нас окружают, вместе мы создадим сказочный мир и проделаем огромный путь вместе с Гердой, окажемся на краю земли – там, где вечная мерзлота – а потом вернёмся обратно домой, чтобы согреться и выпить чаю, ведь у нас есть воображение».
– Как объяснил нам режиссёр, это всё глобально, это всё по любовь, – уверенно говорит Андрей Железняк, сыгравший в спектакле среди прочих ролей и роль рассказчика истории. – Потому что мы ищем, мы должны найти друг друга, мы должны это сделать. Но на пути к этому всякие интересны каверзы случаются. Многие вещи и дети понимают, спектакль-то маркирован «6+». Лично я рассчитываю на мою публику, на тех, кто уже, так сказать, в курсе жизни. Школьники, которые в седьмом классе, прекрасно всё понимают, они знают используемые нами в спектакле приколы и шутки. Это их мамы и папы не всё понимают.
Действительно, это так. Лично мне спектакль показался невнятным, что ли, сыроватым, в котором ещё много лишнего, неустоявшегося, незрелого… Ну да я и не претендую на то, чтоб считывать смыслы на уровне детского мировосприятия. Тем более, если речь идёт о современных детях. Их я иногда вообще не понимаю. Но сейчас не об этом.
«Снежная Королева» на мой взгляд получилась слишком холодной и обездушенной. И Герда по версии рассказчика не только не спасла Кая, но и сама превратилась в ледышку. Разумеется, молодёжь, тусующуюся на лестнице в подъезде многоэтажке, такой вариант не устроил. Но и свой девчонки и мальчишки предложить не сумели. И потому концовка истории про глобальную любовь оказалась скомканной, неубедительной, не яркой.
– Я учился в Казани тридцать пять лет назад, – вдруг уточняет Андрей Железняк. –У Юноны Ильиничны Каревой. Потом я перебрался в город Владимир, и там перешёл в театр кукол. А восемь лет назад уехал в Ханты-Мансийск. Но Казань – город мне отнюдь не чужой…
Интересно, что сказала бы Юнона Ильинична, увидев своего ученика в этом спектакле?
Затем была «Повесть временных лет». Её сотворил в Тольяттинском театре кукол режиссёр Александр Янушкевич из дружественной нам Беларуси. Актуальная трактовка с использованием современных технологий принадлежит Галине Пьяновой. Она – главный режиссёр Алма-Атинского независимого экспериментального театра ARTиШОК. Художественное решение спектакля доверено Антону Болкунову. Он – главный художник всё того же театра ARTиШОК. И вся эта троица старательно избегает традиционных кукол, воссоздавая на сцене объектный театр. Вот и в «Повести временных лет» вместо кукол использовано двести деревянных вырубленных болванок типа кеглей, олицетворяющих русский народ. И других кукол в этом кукольном спектакле нет.
«Повесть временных лет» – наиболее ранняя из сохранившихся в полном объёме русских летописей – создана в Киеве в 1110-х годах преподобным Нестором Летописцем. Современная её трактовка тольяттинцами заключается в смешении времён и оценок. И создана она, по всей вероятности, исключительно для того, чтоб у автора сказания о возникновении Руси как государства и происхождении правящей династии Рюриковичей не было пролежней: ох уж и повертелся он, наверное, в гробу от такого прочтения.
От цельной литературно изложенной истории Руси здесь не осталось ничего. Князь Олег – гопник в спортивном костюме из криминальных девяностых. Волхв – пахан преступной бригады с битами в руках. Княгиня Ольга – железная леди, культивирующая кровожадность в малолетнем сыне. Князь Святослав – недоумок в растянутых колготках и очочках с лупообразными линзами. Князь Владимир – управленец в красном галстуке и пальто, примеряющий на себя позу распятого Христа. И все они люто ненавидят русский народ, тот самый, что в спектакле – болванки, чурки, баклуши…
Разумеется, я в курсе, что это не первая переделка известного летописного свода. Уже в 1116 году монахом Сильвестром и в 1117-1118 годах неизвестным книжником из окружения князя Мстислава Владимировича текст «Повести временных лет» был переработан, возникли вторая и третья редакции. Были и иные, в том числе и сатирические, прочтения эпохального труда. Вероятно, и интерпретация Галины Пьяновой – не последняя переделка сказания преподобного Нестора Летописца. Но уж очень жутко смотреть на столь явственно выраженную ненависть к русской истории и русскому народу.
Неужто мы достойны были лишь таких правителей? Неужто князья русские были настолько гнусны?
Куклы складываются в фигуры, будто для игры в городки, под властью князя Олега. Куклы лишаются голов, отпиленных по приказу княгини Ольги князем Святославом. Куклы рассыпаются под тяжестью грузного тела Рюрика. Куклы становятся забавой для решившего принять христианство князя Владимира. И всю эту жестокосердную историю, где русичи всего лишь непрочная, безликая, расшатанная масса, создатели рассказывают за шестьдесят минут, показавшиеся мне вечностью.
Спектакль пахнет деревом. Опилками, которые в самом начале повествования делят между собой сыновья Ноя – Сим, Хам и Иафет. И резиной. Автомобильные шины становятся то Вавилонской башней, то княжескими престолами, то змеёй, ужалившей князя Олега, то символическим ядом, летящим в первый ряд зрительного зала, в нас с вами. И это уже не просто метафора. Это позиция. И это политика…
После такого шока легкомысленность вечернего знакомства с коллективами театров-участников IV Международного фестиваля театров кукол «Шомбай-fest» на открытой сцене парка «Цветочный фестиваль» показалась несколько остранённой (от слова «странный»).
Импровизированный (как бы) концерт начался с выступления оркестра Государственного фольклорного ансамбля кряшен «Бәрмәнчек», что в переводе означает «вербица». Задорные мелодии собрали на площади перед сценой свыше сотни слушателей. Взрослые и дети, не удержавшись, пускались в пляс. А по аллеям парка, завлекая новых зрителей, бродили артисты, одетые в костюмы ростовых кукол из спектаклей Татарского государственного театра кукол «Экият».
На смену этому яркому самобытному коллективу на сцену вышла восходящая звезда татарской эстрады Амина Ахметзянова. «Ай hәм Кояш» («Луна и Солнце») в её исполнении показалась мне своеобразным гимном межнационального и межэтнического согласия, которым славится Татарстан:
Каждый вечер на вершине Гималаев,
Опускаясь, наше Солнце почивает.
В колыбели золотой его ночами
Укрывает его Ветер и качает.
Только Солнце встало из своей постели,
Как Луна уснула в той же колыбели.
Сбившись тесно в кучу, словно птички в гнёздах,
Спят с Луною вместе в колыбели звёзды.
Эта песня Эльмира Низамова на стихи Габдуллы Тукая стала прологом концертных номеров и приветствий, с которыми поднимались на сцену участники IV Международного фестиваля театров кукол «Шомбай-fest». А завершил вечер спектакль Татарского государственного театра кукол «Экият» для самых юных зрителей «Не хочу, не буду».
Зиновий Бельцев.
День начался опять с Ганса Христиана Андерсена. Нет, нет! Это не про День сурка, где герой вновь и вновь проживает один и тот же скучный день. Хотя и интересным этот день тоже, в общем-то, назвать можно с натяжкой.
«Снежная королева. История Герды» Ханты-Мансийского театра кукол и впрямь поставлена лишь по мотивам хорошо известной с детства сказки. Пять актёров – Анна Добрынина, Ольга Сидоренко, Иван Литвиненко, Роман Гермес и Андрей Железняк – практически не сходя со сцены один час десять минут блестяще перевоплощаются в девчонок и мальчишек, одинокого старика и короля, Герду и Кая, разбойницу и Снежную Королеву, северного оленя и ворон… И это не вызывает никаких возражений у зрителя, поскольку история-то вся выдуманная от начала до конца и разыгранная прямо в подъезде одной из современных многоэтажек.
Декорация достаточно проста – лестничные пролёты и кабина лифта. Это трансформеры. Они могут в любой момент оказаться не тем, чем кажутся. Лестницы, например, становятся то ледяной горой, то тюрьмой, то рождественской ёлкой. А лифт – то порталом в мир вечного холода, то королевским дворцом, то квартирой. Питерский художник Виктор Клочко, приложивший к этому руку, в сценографию пришёл из архитектуры. Возможно, в этом решении скрыто желание создать ассоциативную связь с людьми неприкаянными, бездомными, не нашедшими своего места… Впрочем, этот приём не нов для Виктора Клочко. Скажем, на сцене «без[ИДИОТ]а» в питерском Социально-художественном театре по его воле трансформерами выступают перевязанные стопки сплющенных картонных коробок.
Создатель «Снежной королевы» – Наталья Слащёва, праправнучка легендарного белого генерала Якова Александровича Слащёва, описанного в пьесе Михаила Булгакова «Бег» под фамилией Хлудов, – тоже из Санкт-Петербурга. Она талантлива во многих областях: актриса, режиссёр, поэт, драматург, художник, играет на кларнете, бьёт чечётку и является вдохновителем и супругой Виктора Клочко. Её главный посыл, заложенный в спектакле Ханты-Мансийского театра кукол, не так уж и прост, каким кажется: «Из самых простых вещей, которые нас окружают, вместе мы создадим сказочный мир и проделаем огромный путь вместе с Гердой, окажемся на краю земли – там, где вечная мерзлота – а потом вернёмся обратно домой, чтобы согреться и выпить чаю, ведь у нас есть воображение».
– Как объяснил нам режиссёр, это всё глобально, это всё по любовь, – уверенно говорит Андрей Железняк, сыгравший в спектакле среди прочих ролей и роль рассказчика истории. – Потому что мы ищем, мы должны найти друг друга, мы должны это сделать. Но на пути к этому всякие интересны каверзы случаются. Многие вещи и дети понимают, спектакль-то маркирован «6+». Лично я рассчитываю на мою публику, на тех, кто уже, так сказать, в курсе жизни. Школьники, которые в седьмом классе, прекрасно всё понимают, они знают используемые нами в спектакле приколы и шутки. Это их мамы и папы не всё понимают.
Действительно, это так. Лично мне спектакль показался невнятным, что ли, сыроватым, в котором ещё много лишнего, неустоявшегося, незрелого… Ну да я и не претендую на то, чтоб считывать смыслы на уровне детского мировосприятия. Тем более, если речь идёт о современных детях. Их я иногда вообще не понимаю. Но сейчас не об этом.
«Снежная Королева» на мой взгляд получилась слишком холодной и обездушенной. И Герда по версии рассказчика не только не спасла Кая, но и сама превратилась в ледышку. Разумеется, молодёжь, тусующуюся на лестнице в подъезде многоэтажке, такой вариант не устроил. Но и свой девчонки и мальчишки предложить не сумели. И потому концовка истории про глобальную любовь оказалась скомканной, неубедительной, не яркой.
– Я учился в Казани тридцать пять лет назад, – вдруг уточняет Андрей Железняк. –У Юноны Ильиничны Каревой. Потом я перебрался в город Владимир, и там перешёл в театр кукол. А восемь лет назад уехал в Ханты-Мансийск. Но Казань – город мне отнюдь не чужой…
Интересно, что сказала бы Юнона Ильинична, увидев своего ученика в этом спектакле?
Затем была «Повесть временных лет». Её сотворил в Тольяттинском театре кукол режиссёр Александр Янушкевич из дружественной нам Беларуси. Актуальная трактовка с использованием современных технологий принадлежит Галине Пьяновой. Она – главный режиссёр Алма-Атинского независимого экспериментального театра ARTиШОК. Художественное решение спектакля доверено Антону Болкунову. Он – главный художник всё того же театра ARTиШОК. И вся эта троица старательно избегает традиционных кукол, воссоздавая на сцене объектный театр. Вот и в «Повести временных лет» вместо кукол использовано двести деревянных вырубленных болванок типа кеглей, олицетворяющих русский народ. И других кукол в этом кукольном спектакле нет.
«Повесть временных лет» – наиболее ранняя из сохранившихся в полном объёме русских летописей – создана в Киеве в 1110-х годах преподобным Нестором Летописцем. Современная её трактовка тольяттинцами заключается в смешении времён и оценок. И создана она, по всей вероятности, исключительно для того, чтоб у автора сказания о возникновении Руси как государства и происхождении правящей династии Рюриковичей не было пролежней: ох уж и повертелся он, наверное, в гробу от такого прочтения.
От цельной литературно изложенной истории Руси здесь не осталось ничего. Князь Олег – гопник в спортивном костюме из криминальных девяностых. Волхв – пахан преступной бригады с битами в руках. Княгиня Ольга – железная леди, культивирующая кровожадность в малолетнем сыне. Князь Святослав – недоумок в растянутых колготках и очочках с лупообразными линзами. Князь Владимир – управленец в красном галстуке и пальто, примеряющий на себя позу распятого Христа. И все они люто ненавидят русский народ, тот самый, что в спектакле – болванки, чурки, баклуши…
Разумеется, я в курсе, что это не первая переделка известного летописного свода. Уже в 1116 году монахом Сильвестром и в 1117-1118 годах неизвестным книжником из окружения князя Мстислава Владимировича текст «Повести временных лет» был переработан, возникли вторая и третья редакции. Были и иные, в том числе и сатирические, прочтения эпохального труда. Вероятно, и интерпретация Галины Пьяновой – не последняя переделка сказания преподобного Нестора Летописца. Но уж очень жутко смотреть на столь явственно выраженную ненависть к русской истории и русскому народу.
Неужто мы достойны были лишь таких правителей? Неужто князья русские были настолько гнусны?
Куклы складываются в фигуры, будто для игры в городки, под властью князя Олега. Куклы лишаются голов, отпиленных по приказу княгини Ольги князем Святославом. Куклы рассыпаются под тяжестью грузного тела Рюрика. Куклы становятся забавой для решившего принять христианство князя Владимира. И всю эту жестокосердную историю, где русичи всего лишь непрочная, безликая, расшатанная масса, создатели рассказывают за шестьдесят минут, показавшиеся мне вечностью.
Спектакль пахнет деревом. Опилками, которые в самом начале повествования делят между собой сыновья Ноя – Сим, Хам и Иафет. И резиной. Автомобильные шины становятся то Вавилонской башней, то княжескими престолами, то змеёй, ужалившей князя Олега, то символическим ядом, летящим в первый ряд зрительного зала, в нас с вами. И это уже не просто метафора. Это позиция. И это политика…
После такого шока легкомысленность вечернего знакомства с коллективами театров-участников IV Международного фестиваля театров кукол «Шомбай-fest» на открытой сцене парка «Цветочный фестиваль» показалась несколько остранённой (от слова «странный»).
Импровизированный (как бы) концерт начался с выступления оркестра Государственного фольклорного ансамбля кряшен «Бәрмәнчек», что в переводе означает «вербица». Задорные мелодии собрали на площади перед сценой свыше сотни слушателей. Взрослые и дети, не удержавшись, пускались в пляс. А по аллеям парка, завлекая новых зрителей, бродили артисты, одетые в костюмы ростовых кукол из спектаклей Татарского государственного театра кукол «Экият».
На смену этому яркому самобытному коллективу на сцену вышла восходящая звезда татарской эстрады Амина Ахметзянова. «Ай hәм Кояш» («Луна и Солнце») в её исполнении показалась мне своеобразным гимном межнационального и межэтнического согласия, которым славится Татарстан:
Каждый вечер на вершине Гималаев,
Опускаясь, наше Солнце почивает.
В колыбели золотой его ночами
Укрывает его Ветер и качает.
Только Солнце встало из своей постели,
Как Луна уснула в той же колыбели.
Сбившись тесно в кучу, словно птички в гнёздах,
Спят с Луною вместе в колыбели звёзды.
Эта песня Эльмира Низамова на стихи Габдуллы Тукая стала прологом концертных номеров и приветствий, с которыми поднимались на сцену участники IV Международного фестиваля театров кукол «Шомбай-fest». А завершил вечер спектакль Татарского государственного театра кукол «Экият» для самых юных зрителей «Не хочу, не буду».
Зиновий Бельцев.